купить билет

На подступах к Пантикапею. Город елуров

К городу-крепости Илурат, который существовал на керченской земле с I в. н. э., можно попасть двумя способами — с трассы через с. Ивановку либо из города через с. Приозёрное. Городище располагается в 17 км к юго-западу от Керчи. Название его явно негреческого происхождения, основа близка к этническому названию елуров — скифского племени, упоминаемого у Стефана Византийского. Таким образом, можно предположить, что основным населением города-крепости были скифы и их потомки.


В I в. н. э. начинается экономическое возрождение Боспорского государства, оживают его города и сельские поселения. Но тогда же учащаются набеги кочевников, и приходится принимать меры по обеспечению безопасности: восстанавливаются старые оборонительные стены, сооружаются новые крепости, включённые в систему обороны царства. Такой крепостью и является Илурат, образованный на холме среди степей.

Городище занимает плато, ограниченное с северо-востока и северо-запада крутыми склонами, переходящими в узкую долину, по которой проходит русло ручья. Сам холм представляет собой природную скалу, покрытую слоем земли. На юго-востоке и юго-западе крутых склонов нет. Крепость была построена именно в данном месте, что было продиктовано, прежде всего, военно-стратегическими соображениями. Строители Илурата явно стремились к тому, чтобы его искусственные сооружения сочетались с выгодными для обороны условиями местности, которые облегчали бы защиту крепости и ставили нападавших в наиболее трудное положение. В то же время было необходимо основать её в месте, удобном для постоянного обитания населения, занятого хозяйственной деятельностью, — в каньоне, у северо-восточного склона находятся обильные источники питьевой воды. Видимо, здесь в древности, под защитой стены, находились колодцы.

На самом холме, помимо городища, располагался некрополь — место, где илуратцы хоронили усопших. Деревня Ивановка также стоит непосредственно на древнем могильнике. Площадь этого кладбища в несколько раз превышает площадь самого Илурата. Не совсем понятно, зачем жителям крепости понадобилось хоронить покойников в таком неудобном месте — на нижнем некрополе. Археологами было высказано предположение, что «ивановский» могильник принадлежал не илуратцам, а жителям какого-либо другого, расположенного поблизости поселения.

Основная территория городища Илурат составляет 2,5 га. Место, занимаемое крепостью, было обитаемо ещё в эпоху бронзы (III–I тыс. до н. э.) — здесь найдены кремнёвые поделки этого времени. Первым исследователем Илурата можно назвать П. Дюбрюкса, который в 20-х гг. XIX века занимался описанием «…развалин, называемых татарами Керменджик (Кермеш-Кемчик). Они сохранились лучше прочих, находящихся на Керченском полуострове». Дюбрюкс был уверен, что Керменджик — резиденция боспорских царей, он осмотрел руины города и сделал подробный план с описанием. Однако более полно Илурат был исследован в XX веке. В период 1936–40 гг. крепость многократно изучалась Боспорской экспедицией, но лишь в послевоенное время, в 1948 году, раскопки городища были развёрнуты в достаточно большом масштабе.

В литературных и письменных источниках практически нет упоминаний об Илурате. Но, видимо, его главной задачей являлась защита городов Нимфея и Тиритаки (расположенных несколько южнее Пантикапея) от набегов кочевых племён. Строился руками рабов и зависимого населения Боспора. Был заселён, в основном, жителями из окрестных поселений — потомками скифов.

В систему обороны Боспорского царства, помимо крупных крепостей типа Илурата, включались и более мелкие, основным районом сосредоточения которых было крымское Приазовье.

Крепости возникали сначала для прикрытия крупных городов, а потом стали играть самостоятельную роль. Вокруг них формировались целые укреплённые районы. При этом выдерживался принцип «зрительной связи» (расстояние между соседними пунктами составляло от 2,5 до 10 км) и существовала система световой сигнализации (ночью — огонь, днём — дымовой сигнал). Таким образом, можно предположить, что с башни Илурата было видно одно или несколько укреплений. Все крепости объединялись важнейшими дорогами и образовывали своего рода пояса обороны вокруг столицы.

Илурат был окружён оборонительными стенами, фланкированными башнями. Остатки одной из башен, находящейся в непосредственной близости от городских ворот, достаточно неплохо сохранились. При археологических раскопках выявлено, что башня погибла от пожара — он был настолько интенсивен, что кладка каменных стен растрескалась. От угловой башни в две стороны расходится земляная насыпь — под ней сейчас находятся остатки стен крепости. Наиболее мощной кладка стен была со стороны плато. Юго-восточная стена построена в два приёма. После сооружения второго оборонительного пояса толщина стен достигла 6,40 м. Возможно, это связано с усилением опасности вторжения степных племён.

В юго-западной оборонительной стене археологами обнаружен проём шириной около 4 м — ворота. Стоя в проёме, можно хорошо рассмотреть, насколько мощная кладка стен. На высоте 1,40 м находится желоб, предназначенный для бревна, служившего засовом. Когда необходимо было открывать ворота, засов вдвигался в желоб. Эта находка, по-своему, примечательна — до этого аналогичные устройства запора ворот были известны в раннесредневековых крепостях Закавказья, а в античных крепостных сооружениях Северного Причерноморья существование такого приёма закрывания ворот в оборонительных стенах установлено впервые. Ворота открывали въезд на центральную улицу поселения.

Жилые дома Илурата были, в основном, однотипны, строились вплотную друг к другу, имели одно или несколько помещений, выходивших во дворик. Возводили их из камней на глиняном растворе, крыли соломенными либо деревянными крышами. Изнутри стены, в основном, белились, но в некоторых помещениях обнаружены куски окрашенной штукатурки. По боспорской традиции полы помещений заглублялись относительно уровня дворика или улицы. Отапливались дома при помощи печей, которые устанавливались недалеко от входа. Конструкция их обычная. В центре топки и возле боковых стенок стояли глиняные столбики, которые служили опорами для плоской глиняной крышки печи. Подобная крышка или плита имела вытяжное отверстие (для дыма), а перед печью устраивалась яма для выгребания золы. Там, где не было печей, в средней части помещений, по-видимому, устраивались очаги.

На некоторых участках обнаружены остатки водостока. Вода отводилась на улицу, где, благодаря естественному наклону мостовой, она уходила за пределы жилых кварталов. Вообще, некоторый наклон территории поселения (разница в уровнях юго-западного и северо-восточного края составляет 15 м) не очень заметен, однако часто можно встретить остатки каменных лестниц, которые соединяли разные уровни террасной планировки Илурата.

Зачастую дома примыкали вплотную к крепостным стенам. Из дворов таких домов на стены и башни вели лестницы, так что жители-воины могли мгновенно подняться туда по тревоге. Всё в городе подчинено обороне — у северо-восточной стены археологами обнаружено караульное помещение, из которого через небольшую калитку можно было проникнуть за пределы крепости. На этом же участке найдено достаточно глубокое отверстие в полу, засыпанное гравием и землёй. Исследователи склонны предполагать, что это – начало подземного хода, который выходит к подошве холма. Через него защитники крепости могли выходить за пределы укреплений и возвращаться назад.

Обитателям крепости были даны права на пользование земельными участками в прилегающей местности. Население занималось хлебопашеством и скотоводством, о чём говорят многочисленные находки на городище каменных ступ, жерновов, железных серпов, кос, цедилок (глиняных чашечек с отверстиями для приготовления сыра). Практически в каждом доме встречаются отгороженные помещения для хранения зерна (закрома) либо зерновые ямы — с остатками зёрен пшеницы, ячменя, проса.

Сельское хозяйство всегда играло ведущую роль в боспорской экономике. Хлебное зерно из Боспора занимало одно из первых мест в мировой торговле в середине IV века до н. э., до появления более дешёвого египетского хлеба. Зерно обычно хранилось в ямах, как уже упоминалось, или в больших глиняных сосудах — пифосах. Вырытые в земле круглые ямы-зернохранилища иногда достигали значительной глубины — 2–3 м и более.

Благодаря античным городам, в Северном Причерноморье получило широкое распространение виноградарство, а вместе ним и виноделие. По свидетельству Страбона, разведение винограда на Боспоре началось в сравнительно позднее время (ведь и на монетах изображение гроздей редко). Интенсивное развитие этой культуры начиналось примерно с III в. до н. э., продолжалось и в первые века новой эры. Подтверждением тому являются многочисленные находки виноделен в городах Боспорского царства. И Илурат не является исключением. На одном из участков городища сохранились остатки винодельни.

В античности культивировались до 150 сортов винограда. Поскольку и греки, и римляне предпочитали тёмное красное вино, возделывались соответствующие сорта. Для сбора винограда использовались корзины и бочки, которые на телегах доставлялись в давильни, где на специальной площадке ягоды давились ногами. Через каменный слив сусло поступало в резервуар, дно которого снабжено небольшим углублением. Устройство последнего преследовало определённую цель: когда в резервуаре сусло отстаивалось, в углублении должен был скапливаться осадок. Для окончательного извлечения сока из мезги на Боспоре уже с III в. до н. э. применялись специальные прессы. Но сок из неё (как второсортный) никогда не смешивался с «первым» соком.

О содержании скота в крепости говорит наличие в помещениях яслей. Устройство их достаточно примитивно: вдоль стены, посредством поставленных на ребро плит, отгораживался узкий длинный участок. Животные использовались, видимо, не только в хозяйственных целях, но и для отправления культа: иногда встречаются скопления костей и черепов животных, либо костяки собак. Погребение собаки в доме производилось в качестве оберега от злых сил.

Вообще, культ занимал не последнее место в жизни илуратцев. На территории городища обнаружены находки, имеющие явно культовое значение, в т. ч. изображение человеческой ноги, вылепленной из грубой глины. Нога явно являлась частью большой глиняной фигуры, возможно, культовой. Помимо этого, археологами найдено достаточное количество жертвенников, алтарей. В одном из помещений обнаружено особое сооружение из плит, на котором находился человеческий череп. Под черепом — 4 шейных позвонка, причём самый нижний из них имеет ровный срез — несомненно, голова была отрублена.

О свойственных северо-причерноморским скифам и таврам обычаях, в которых определённую роль играла человеческая отрубленная голова, неоднократно сообщают античные авторы. По словам Геродота, скифы делили военные трофеи в соответствии с числом голов убитых врагов. Головы родственников, убитых на поединке, происходившем в присутствии царя, скифы хранили и демонстрировали как свидетельство доблести.

Вряд ли есть основание полагать, что илуратский жертвенник имеет отношение к известному у некоторых древних народов обычаю хранить отрезанные головы родственников в качестве священной реликвии. Как правило, такие головы подвергались специальной обработке: их очищали и золотили. Никаких подобных признаков у илуратского черепа нет. Наиболее вероятно, что в данном случае имеет место обычай принесения в жертву пленного врага.

Культовые мотивы особенно ярко проявляются на некрополе Илурата. Древние верили, что человек после смерти продолжает существование в загробном мире. И, провожая умершего в последний путь, в могилу помещали необходимые предметы: бытовую утварь, украшения, оружие. Чем богаче человек был при жизни, тем роскошнее осуществлялось погребение.

Раскопки некрополя выявили картину сосуществования древнего кладбища с каменоломней, где добывали камень для сооружения склепов. Над склепами в древности, видимо, были насыпаны маленькие курганы, сами же погребальные сооружения имеют обычную конструкцию: узкий дромос (коридор), переходящий в погребальную камеру. Многие склепы примечательны интересными находками. Так, в 1970 году в одной из катакомб выявлено множество (более 20) ямок разных диаметров (от 5 до 14 см) и глубины (от 3 до 7 см), выдолбленных в плитах пола. Некоторые сделаны небрежно, другие — более тщательно и имеют чашевидную форму. На стенках некоторых ямок заметны следы копоти и огня. Никакой системы в расположении ямок не наблюдается. Можно предположить, что они служили для ритуальных возлияний и воскурений.

Часто в стенах склепов встречаются отверстия — это ниши для светильников, с помощью которых освещали погребальную камеру. Ещё одной интересной находкой являются высеченные изображения крестов, обнаруженные в некоторых склепах. Эти кресты аналогичны крестам Царского кургана. Известно, что в III–IV вв. на Боспоре распространяется христианство, возникают христианские общины. Видимо, Илурат не остался в стороне от этих явлений. Таким образом, кресты на стенах склепов — доказательство того, что эти сооружения использовались для захоронений в IV в. н. э. Возможно, в это время было произведено дозахоронение, ведь известно, что склепы — семейные усыпальницы.

Среди вещей, находимых в погребениях, встречаются и целые, и разбитые (либо специально разбитые) предметы, и обломки.Очевидно, в этом отразился известный принцип первобытной магии, выражаемый формулой «часть вместо целого», и неимущие илуратцы, отправляя в погребальный костер часть предмета, верили, что в потустороннем мире он предстанет полноценной для умершего вещью. В могилах часто встречаются зеркала — разбитые или целые. Их клали, как правило, изображением вниз, что, несомненно, имело сакральный смысл. По представлениям некоторых народов, в зеркале заключалась душа человека. В детских погребениях часто находят изделия из египетского фаянса — фигурки львов и скарабеев (священных египетских жуков), посуду, украшения с колокольчиками. Некоторые предметы несут в себе определённый смысл: кремнёвые отщепы, створки раковины и угольки, помещённые в могилу, могли символизировать цикл «жизнь — смерть — возрождение». Близки к этой идее, видимо, спиралевидные подвески и браслеты.

Археологами на некрополе Илурата открыто интересное погребение нерожавшей женщины 50–60 лет. Её костяк, особенно в области таза, был посыпан семенами и зёрнами. В могиле находилась также чашечка с фрагментом детской бедренной кости. Случаи, когда детские костяки используются в качестве инвентаря в тризне, не часты. Часто на некрополе встречаются детские могилы в сопровождении погребений лошадей. Лошадь в этом случае, видимо, выступала не как ездовое животное, а как символ, усиливающий значение неродившегося или новорождённого ребенка как посредника между реальным и загробным миром.

Погребения лошадей, сопровождающие могилы людей, – достаточно распространённый ритуал античности. Наряду с бегом, борьбой и другими видами состязаний при погребении, происходили и конские ристалища. Лошадь, в конце концов, умерщвляли. В этнографической литературе сохранились сведения о таких конских состязаниях, сопровождавших ещё в XIX  в. поминальный обряд у осетин. Выделенных для такого обряда специальных лошадей преднамеренно загоняли до смерти.

На некрополе Илурата, помимо склепов, встречаются и грунтовые могилы. Но склепы интересны, помимо прочего, ещё и тем, что в VII–VIII вв. вторично использовались для захоронения новым населением этого района. Так, в верхнем слое одной из катакомб найдено 4 серебряных дирхема, чеканенных в Крыму в 1223 г., при султане Менгу Тимуре.

Ещё одним интересным моментом является находка на илуратском некрополе в 1970 и 1972 гг., неподалёку от его юго-западной части, каменного сооружения, назначение которого оставалось невыясненным долгое время. В 1986–87 гг. экспедицией Государственного музея истории религии и атеизма было повторно открыто и исследовано круглое в плане сооружение. Высказывались предположения, что это остатки сторожевой башни, но они «отпали» после обнаружения ещё двух идентичных сооружений и консультации со специалистами по фортификации Боспора. Их функциональное назначение оставалось непонятным. В 1996 г. было раскопано ещё одно — четвёртое — на северном участке некрополя. В сооружение ведёт лестница из 4-х ступенек. Сама конструкция вырублена в скале. Однотипность всех этих круглых сооружений, идентичность найденного в них материала (керамика, костные остатки диких и домашних животных) и местонахождение (территория некрополя) позволяют предположить, что это специальные, возможно, семейно-родовые святилища, предназначенные для отправления поминальных тризн.

Сезон 1998 г. дал интересный антропологический материал (на южном участке некрополя) — черепа с искусственной деформацией, что является одним из признаков сармато-аланской этнической принадлежности.

В последние годы экспедицию Государственного музея истории религии тревожит проблема, которая, к сожалению, касается не только Илурата, а практически всех памятников археологии на территории полуострова, — это активность «чёрных археологов». Всё чаще «львиную» долю археологического сезона составляет черновая работа — доследование грабительских шурфов.

В 2002–2003 гг. проводились раскопки, в основном, в южной части некрополя, где обнаружены более поздние погребения, чем в северной. В 2002 г. здесь был открыт один из самых больших на территории некрополя Илурата склеп (II–III вв.) с сохранившимся арочным сводом — редкий по сохранности памятник архитектуры. Под стать ему оказался и найденный в нём перстень полихромного стиля — жёлтого металла с драгоценными камнями гранатами. Эти находки, возможно, заставят пересмотреть устоявшиеся взгляды на Илурат как на исключительно военный город-крепость.

 

Текст: И. Ю. Веретенникова, младший научный сотрудник ВКИКМЗ
Ред.-корр. правка: Н. Н. Непомнящая, научный сотрудник ВКИКМЗ
Фото (титульное): источник — http://открытаяархеология.рф