купить билет

«ОНА БОЛЬШЕ ДУМАЛА О ТОМ, ЧТО СКАЖУТ ПРО НЕЁ…»

В здании Керченского историко-археологического музея работает выставка «Екатерина II и Крым», где одним из самых ярких экспонатов является мундирное платье императрицы Екатерины II. До царствования Екатерины такого понятия как «мундирное платье императрицы» вообще не существовало: именно она ввела его ношение в модный обиход при своем дворе. Что же заставило императрицу обратиться к этому новшеству? Что было более свойственно этой женщине — следовать моде или политическому расчету?


София Фредерика Августа родилась 21 апреля (2 мая н. ст.) 1729 г. в городе Штеттине. Её отец происходил из рода Ангальт-Цербстских князей, мать из князей Голштейн-Готторпских. Таким образом, в лице юной принцессы соединялись два мелких княжеских дома северо-западной Германии. В начале XVIII в. этот регион был известен тем, что именно здесь, по остроумному замечанию Ключевского, «сберегались в потребном запасе маленькие женихи, которые искали богатых невест, и бедные невесты, тосковавшие по богатым женихам, и, наконец, наследники и наследницы, дожидавшиеся вакантных престолов».

И когда перед российской императрицей Елизаветой Петровной встала проблема поиска невесты для её племянника и наследника русского престола, советники предложили обратить внимание на девицу из какого-нибудь аристократического, но незначительного германского рода — для гарантии послушания и покорности будущей невестки. Возможно, на выбор императрицы повлиял и тот факт, что София приходилась по материнской линии троюродной сестрой будущему жениху — ведь Елизавета всю жизнь хранила тёплые воспоминания о своем рано умершем женихе Карле из рода Голштинских князей. Кандидатура невесты была определена, и зимой 1744 г. она с матерью прибыла в Россию. Летом того же года наследник русского престола Пётр Федорович был обручён с германской принцессой, в крещении получившей имя Екатерины Алексеевны, а в 1745 г. была сыграна свадьба, сопровождавшаяся десятидневными торжествами.

Однако выросшая в захудалом немецком княжестве, где всё жило и дышало только ожиданием счастливого шанса, Екатерина мечтала не о семейном счастье, а о короне. В своих «Записках» она говорит открыто: «Одно честолюбие меня поддерживало, в глубине моей души было я не знаю что такое, что ни на минуту не оставляло во мне сомнения, что рано или поздно я добьюсь своего, сделаюсь самодержавной русской императрицей». И одним из средств, которые помогут ей в достижении честолюбивой цели, эта девочка выбирает умение нравиться всем — от капризной императрицы Елизаветы до такого далёкого от неё народа. В отношениях с людьми Екатерина придерживалась простого принципа: умные и добрые люди будут благодарны ей за понимание и высокую оценку, а глупые и злые будут думать, что она считает их лучше, чем они есть на самом деле. Особое внимание она уделяла соблюдению обрядов православной церкви, чем привлекала к себе и духовенство, и народ.

Супружескую жизнь великой княгини нельзя было назвать счастливой, однако она нашла в себе силы примириться с незавидной участью молодой брошенной жены. Более того, извлекла из этого положения определённую выгоду: в политическом отношении супруги шли каждый своим путём. После того, как великая княгиня родила 20 сентября (1 октября н. ст.) 1754 г. наследника престола, к ней при дворе стали относиться как к ненужному человеку, уже выполнившему своё предназначение. Однако ни частые выговоры и грубости императрицы, ни откровенное пренебрежение мужа не сломили Екатерину. Почти всё свободное время она посвящала самообразованию, читая литературу по истории и философии. К середине 50-х гг. на Екатерину стали смотреть как на очень неглупую молодую особу, а иностранные послы указывали, что теперь её не только любят, но и боятся. Характер Екатерины формировался под влиянием убеждения, что ей самой надо прокладывать себе дорогу, пытаясь достигнуть заветной цели, а на определённом этапе её жизни достижение этой цели стало даже вопросом личной безопасности. Ещё при жизни Елизаветы она осторожно пробует свои силы в политических интригах, вступая в альянс с канцлером А. П. Бестужевым-Рюминым (канцлер — высший гражданский чин, соответствовал статскому чину действительного тайного советника 1-го класса; чаще всего давался министрам иностранных дел). После смерти Елизаветы Бестужев планировал лишить Петра Фёдоровича престола и упрочить его за Павлом Петровичем под опекунством Екатерины. Однако заговор был раскрыт, Бестужев был лишен чинов и знаков отличий, а Екатерине удалось убедить Елизавету в своей непричастности.

После смерти дочери Петра Великого Елизаветы на престол взошёл Петр ІІІ. Он осуществил ряд действий, шокировавших русское общество. Так, он заключил невыгодный для России договор с Пруссией, в то время как Россия одержала ряд побед над ней в ходе Семилетней войны, и вернул ей захваченные русскими земли (эта война стоила России 300 тыс. жизней!). Одновременно он намеревался в союзе с Пруссией выступить против Дании (союзницы России), с целью вернуть отнятый ею у Голштейна Шлезвиг, причём сам намеревался выступить в поход во главе лейб-гвардии. Это вызвало ропот и недовольство в лейб-гвардейских полках, ведь обычно они не участвовали в военных действиях (за исключением особых случаев — например, крымский поход 1737–1739 гг.). Кроме того, Пётр объявил о плане секвестра имущества Русской церкви, отмене монастырского землевладения и реформе церковных обрядов. На фоне деятельности императора, вызывавшей недовольство и негодование в обществе, выгодно смотрелась Екатерина — умная, начитанная, благочестивая и доброжелательная супруга, подвергающаяся преследованиям мужа.

Зная о настроениях в лейб-гвардии и помня о примере своей предшественницы Елизаветы, которую на престол возвела гренадерская рота Преображенского лейб-гвардейского полка, Екатерина решается на государственный переворот. Её соратники, основными из которых были гвардейские офицеры братья Орловы, занялись агитацией в гвардейских частях и склонили их на свою сторону. Непосредственной причиной начала переворота стали слухи об аресте Екатерины и раскрытие и арест одного из участников заговора — поручика Пассека. 28 июня (9 июля) 1762 года, пока Пётр III находился в своем загородном дворце Ораниенбауме, Екатерина в сопровождении Алексея и Григория Орловых приехала из Петергофа в Санкт-Петербург, где ей присягнули на верность гвардейские части. Пётр III отрёкся от престола, был взят под стражу и вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах.

После отречения мужа Екатерина Алексеевна вступила на престол как царствующая императрица с именем Екатерины II, издав манифест, в котором указывалось, что она «принуждена вступить на престол, побуждаемая опасностями, какими грозило всем верноподданным минувшее царствование, а особливо видев к тому желание всех наших верноподданных нелицемерное». 22 сентября (3 октября) 1762 года она была коронована в Москве. Но полученная таким путём власть делала положение Екатерины на русском престоле очень шатким. Она признавалась французскому послу Бретейлю, что ей нужны годы и годы, чтобы её подданные привыкли к ней. Поэтому императрицей была предпринята целая кампания, целью которой было завоевание народного доверия.

Эта кампания включала в себя выходы, поездки, присутствие на заседаниях Сената, указы и манифесты, направленные на реформирование судебной, административной, просветительской и др. областей. И, по-видимому, введение мундирного платья — тоже маленькая часть этой грандиозной кампании. Ведь ничто не мешало Екатерине проявить внимание к лейб-гвардии, нарядившись в мужской мундир. Её предшественница Елизавета устраивала «маскарады наоборот», куда мужчины приезжали, одетые в женское платье, а женщины — в мужское. Екатерина вспоминала об одном из таких маскарадов: «…мужчины вообще были злы, как собаки, потому что не могли справиться со своими гигантскими фижмами, женщины в мужских костюмах были и того безобразней, вполне хороша была только императрица, к которой мужское платье отлично шло». Однако дальновидная и осторожная Екатерина, которая «больше думала о том, что скажут про неё», не желала сравнений с Елизаветой, не хотела она и открыто нарушать приличий, а также церковных канонов, поэтому ею и был придуман своеобразный компромисс — мундирное платье.

С 1763 по 1796 годы для Екатерины было сшито 6 мундирных платьев. Они не имели установленного образца: это скорее были вариации по мотивам офицерской формы. С последней платья имели общий цвет и отделку. Мундирных платьев лейб-гвардейского Конного полка для императрицы было изготовлено два: в 1766 г. и 1773 г. Первое было выполнено в талию, с богатым шитьём большого воротника.

Более позднее имеет свободный сарафанный крой, сочетая в себе национальные мотивы с элементами французской моды, господствовавшей во второй половине XVIII в.: на фижмах, верхнее платье из синего шелка, распашное, с отложным воротником и длинными откидными рукавами. Спинка приталенная, от талии заложена мягкими складками, со шлейфом. Нижнее платье из красного шёлка, рукава из синего шёлка с красными обшлагами. Воротник, низ откидного рукава, обшлага́, полочки распашного платья и перед нижнего выложены форменным золотым галуном с городками. Декор платья дополняют гладкие золочёные пуговицы. В дальнейшем традиция ношения мундирных платьев была продолжена женщинами императорской семьи Романовых.

Личность Екатерины II, уже почти без малого 300 лет привлекая к себе внимание ярким характером и удивительной судьбой, не теряет притягательности и сегодня, глядя с портретов несколько лукавым взглядом светло-серых глаз — взглядом женщины и императрицы, которую выдающийся российский историк В. О. Ключевский назвал «последней случайностью на русском престоле».

 

Текст: Е. Д. Артёменко, зав. историко-археологического отделом КИКЗ