купить билет

КРЫМФРОНТ: НАЧАЛО

В военной летописи Керчи, до последней страницы наполненной кровью и страданиями, есть отдельные события, до сих пор поражающие своим трагизмом, безысходностью, а, иногда, и бессмысленностью жертв, свершенных не столько ради Победы, сколько в угоду чьим-то амбициям, безрассудству и равнодушию. К числу таковых, несомненно, относится и история Крымского фронта, занявшая по меркам вечности срок совсем небольшой, но оставившая на нашей земле и в нашей памяти след неизгладимый…


После успешного проведения Керченско-Феодосийской десантной операции и освобождения Керченского полуострова изгнание захватчиков из Крыма вдруг показалось делом не столь трудным и отдаленным. Обстановка для наступления наших войск сложилась благоприятная: вышедшим на рубеж северо-западнее Феодосии советским дивизиям противостояли две немецкие пехотные дивизии и часть горнострелковой дивизии и кавалерийской бригады румын, сильно потрепанные в предыдущих боях. Понятно, что Ставка Верховного Главнокомандования не могла не согласиться с предложениями командования Кавказским фронтом о продолжении наступления, подчеркнув в директиве от 2 января 1942 года необходимость быстрого наращивания сил, пока немецкое командование не перебросило часть своих войск из-под Севастополя.
По плану Ставки 51-я армия должна была нанести удар на Джанкой и Перекоп, а 44-я – на Симферополь. Для отвлечения противника предполагалось высадить морские десанты в районе Судака, Ялты, Алушты и Евпатории, и воздушный десант – на Перекопском перешейке.
Спустя три дня – 5 января – в очередной директиве Ставки вновь было указано на необходимость немедленного наступления, так как в соответствии с ранее предложенным планом в районе Судака и Евпатории уже были высажены десанты. Однако командование фронтом отказалось проводить наступление ранее 12 января, мотивируя это сложностями переправы резервов через Керченский пролив, а затем отодвинуло срок начала операции еще дальше – на 16 января. О судьбах почти двух тысяч десантников из двух усиленных батальонов морской пехоты, последние из которых отчаянно пытались прорваться через отвесные скалы Судакской долины в Старокрымские леса, или гибли в коротких и страшных рукопашных схватках на улицах Евпатории, в те дни вряд ли кто думал. Странно, что никто из высоких военных начальников не думал и о безвозвратно уходящих днях. Командующий 11-й немецкой армией Э. Манштейн позже писал в своих мемуарах: «Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и быстро стал бы преследовать 46 пехотную дивизию от Керчи, а также ударил решительно вслед отходившим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка, безнадежная не только для этого вновь возникшего участка … фронта. Решалась бы судьба всей 11 армии… Но противник не сумел использовать благоприятный момент».
Фактически, боевой приказ, предусматривающий наступление 44-й и 51-й армий, был отдан частям Кавказского фронта лишь 14 января 1942 года, а само наступление должно было начаться спустя еще два дня – 16-го - в 9 часов утра. Предполагалось, что наступающие советские войска разгромят Салы-Карасубазарскую и Ислам-Терекскую группировки противника и выйдут на рубеж реки Индол. Для создания лучших тактических условий для наступления отдельные отряды в ходе предварительных боев 14 и 15 января захватили ряд населенных пунктов.
Немецкое командование хорошо понимало всю серьезность положение в районе Феодосии. Поэтому было прекращено наступление на Севастополь и переброшенный оттуда 30-й армейский корпус (132-я и 170-я пехотные дивизии) вместе с 18-й пехотной дивизией румын (из-под Мелитополя), усилив державшиеся «каким-то чудом» части, нанесли 15 января 1942 года сильный упреждающий удар в стык между нашими армиями, с целью окружения и уничтожения 44-й армии в районе Феодосии. В случае успеха, дорога на Керчь была бы открыта. Шесть наступающих дивизий противника прорвали нашу оборону, а введение в прорыв танков предопределило успех немецкого наступления, которое продолжалось и в последующие дни.
Разрозненные контратаки частей 44-й и 51-й армий успеха не имели, так же как и попытка контратаки второго эшелона 44-й армии (404-й стрелковой дивизии), в ходе которой был ранен командующий армией генерал-майор А.Н. Первушин и убит член Военного совета бригадный комиссар А.Т. Комиссаров. Лишь на правом фланге фронта, где еще держались отдельные части, в том числе и 12-я стрелковая бригада, наступающего противника удалось задержать 16 января.
К исходу 17 января угроза окружения 44-й армии становилась все более очевидной и, несмотря на контрудар, нанесенный в соответствии с директивой Ставки соединениями 51-й армии при поддержке танков из района Владиславовки в юго-западном направлении, и упорные бои в течение 18 января, восстановить положение в районе Феодосии не удалось – в ночь с 17 на 18-е город был оставлен нашими войсками.
Понимая невозможность длительного удержания занимаемых рубежей, Ставка отдала приказ об отходе. Как отмечалось в боевом донесении от 23 января 1942 года: «… в итоге многодневных и ожесточенных боев части фронта 20.01.42 г., понеся значительные потери в людском составе и материальной части, с целью вывести 157-ю стрелковую дивизию, 63-ю горно-стрелковую дивизию и 404-ю стрелковую дивизию из полуокружения, оставили г. Феодосию и отошли для прочной обороны на Ак-Монайские позиции».
Ошибки, допущенные в ходе январских боев на Керченском полуострове, стали основанием для реорганизации Кавказского фронта и создания 28 января 1942 года «в целях удобства управления и успешного выполнения задач по освобождению Крыма» Крымского фронта. Но уже тогда многим стало ясно, что проведение операции по освобождению Крыма значительно осложнилось и откладывается…
Прочную оборону создать так и не удалось, а унылая холмистая степь в самом узком месте Керченского полуострова стала первой точкой отсчета в трагической цепи событий, названных впоследствии «катастрофой Крымфронта». Но это было еще впереди….