"Неизвестный Лановой": "Жизнь под алыми парусами"
Василий Лановой – жизнь под алыми парусами
Людмила ОБУХОВСКАЯ | 01.02.2021
Инфорормационно-аналитическое издание "Одна Родина"
Всю творческую жизнь народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии, почётного гражданина Москвы и Керчи освещали лучи славы, всенародное признание и любовь. Он олицетворял лучшие человеческие качества и был истинным патриотом своей страны, которую воспринимал единой и неделимой, а себя называл советским человеком. Казалось, годы не властны над ним и он долго ещё будет радовать нас яркими ролями в театре и кино, концертами, встречами, на которых раскрывался как профессионал высочайшего класса и Человек с большой буквы. Судьба распорядилась иначе. Но она не властна над любовью, над памятью людской. И теперь мы с особым трепетом воспринимаем всё, что он сделал, всё, что сказал.
– Обращаясь к жизни художника, есть смысл заглянуть в неё с точки зрения того, как она переплавлялась в его творчестве, - считал Василий Семёнович. –Только через глубокие размышления можно это понять.
Последую совету Мастера, перелистаю страницы его жизни и творчества, которые волею судеб удалось запечатлеть в моих крымских интервью с Василием Лановым.
– Вы так заняты постоянно, что, наверное, на собственные размышления о уже пройденном жизненном пути пока времени нет?
– Постоянно это делаю. Как же без этого? Ведь жизнь актёра проявляется и концентрируется в его ролях. Без глубины её осмысления роли будут поверхностные. А начинать надо свои размышления с истоков, с кульминационных моментов, с неизбежных потрясений, оставшихся навсегда глубокими засечками в сердце, зарубками в памяти. Для меня первым потрясением и первой зарубкой на всю жизнь стало детство.
– Что же тогда произошло?
– Война. Семья жила в Москве, но каждое лето нас с сестрёнкой отправляли к бабушке с дедушкой в село Стримба, что в Одесской области. Мне было семь, Люде – десять. 22 июня 1941 года мы вышли на станции Абамеликово и увидели летящие в сторону Одессы немецкие самолёты. Мама вернулась в Москву, обещала нас забрать через две недели. Но этого не произошло, и мы три с половиной года ничего не знали о родителях, а они – о нас. Три с половиной года жизни в оккупации сформировала моё восприятие мира. Когда Одессу освобождали и немцев гнали через наше село в Бессарабию в апреле 1944 года, дед Иван, вися на воротах, произнёс: «От москали накидали немцам по самой сраци, от накидали...» Это было народное определение нашей Победы.
– С бабушкой и дедушкой вы общались на украинском языке?
– Не только с ними, но и с родителями. У нас крепкие крестьянские украинские корни, а значит, и любовь к мелодичному языку. Знали много украинских песен и пели их, а запевалой была голосистая мама Агафья Ивановна. Я их все помню и пою. Кстати, именно они избавили меня от заикания, которое появилось во время оккупации. После того как немецкий офицер «пошутил»: дал автоматную очередь над моей головой. Когда мы вернулись в Москву, мама к врачу меня отвела, а тот велел петь украинские песни, объяснив это тем, что в них долгие, протяжные гласные. Вот я и пел с утра до вечера: «Цвiте терен, цвiте терен, листя опадає. Хто в любові не знаєтся, той горя не знає». Через месяц заикание как рукой сняло. А вот говор украинский надолго сохранился. В театре имени Вахтангова, где я уже шестьдесят лет с гаком служу, Рубен Николаевич Симонов год ролей не девал – велел от «украиноидов» избавляться, слушая, как другие говорят. Но мама моя только по-украински разговаривала, благодаря этому и я язык сохранил. До майдана лет десять ездил на Украину с концертами, читал на мове любимого Тараса Шевченко и других поэтов. Публика отпускать не хотела.
Я человек российский. Но от корней своих не отрекаюсь. Когда-то страна наша вмещала в себе и украинское, и российское, и все мы были едины. Это для меня главное, а не то, что теперь придумали вершители судеб украинского народа, запретившие мне ездить на Украину. У меня там по-прежнему родственников – полсела. Там могилы бабушки и дедушки. И вот теперь я не могу поклониться им. Много снимался в Одессе, там полно друзей. «На Киевской студии снимался в роли Павки Корчагина. Конечно, это всё осталось со мной. И калёным железом не выжечь.
– С фильма «Павел Корчагин» началось для вас кино?
– По сути, да. Хотя за два года до этого был фильм «Аттестат зрелости». Когда мне эту роль предложили, я очень обрадовался. Потому что в оккупации учитель тайком от приставленного к классу румынского надсмотрщика читал нам, рискуя жизнью, «Як гартувалася сталь» Миколы Островского. И книга эта на всю жизнь осталась для меня, как первая любовь, – неповторимой. Я хотел быть таким же мужественным и самоотверженным, как Павка. И роль по большому счёту – самая любимая. Она помогла мне себя осознать, выработать твёрдость характера, волю несгибаемую.
– Но поистине всенародная слава пришла с картиной «Алые паруса». Вот уж был фурор! С тех пор вас называют главным романтиком отечественного кино. А сами как относитесь к своему Грэю?
– С огромной теплотой. Идя на пробы к Александру Лукичу Птушко, не сомневался, что возьмут. Гриновский герой просто на душу лёг. Снимался с удовольствием! Потом, правда, был слегка разочарован тем, что режиссёр сделал из повести сказку, а надо ведь было – притчу. Но фильм полюбили, в первый год его посмотрели более 22 миллионов зрителей, и он долго не сходил с экранов. И работать было очень интересно. Команда подобралась замечательная! Каждый артист – попадание в роль, что называется, в яблочко. И в мою жизнь с тех самых пор вошёл благословенный Крым. Снимали в Коктебеле, где построили сказочный поселок Каперна. В Зурбаган и Лисс превратилась ялтинская набережная, а замком Грэя стал Воронцовский дворец в Алупке. Мне этот фильм дорог как вселяющий веру в то, что человек на многое способен ради того, чтобы осчастливить кого-то. Мой Грэй призывает: «Если душа человека жаждет чуда, сделай его. Новая душа будет у него и новая – у тебя». Я воспринял и до сих пор воспринимаю эти слова как жизненное правило. И, знаете, – работает!
– Знаю, что вы не раз бывали в Феодосийском музее Грина…
– Это удивительный дом! Здесь воссоздан гриновский мир, здесь дух писателя. Как заворожённый стоял в каюте, где стоит прекрасный макет корабля с алыми парусами. И порадовался, что так много людей приходит к романтику Грину в наше прагматичное время.
– Вы начинали сниматься в эпоху советского кино, которое во всём мире называют феноменальным. В чём, по-вашему, эта феноменальность, по которой сегодня не просто скучают –тоскуют, причём не только люди старшего поколения?
– В гуманизме, который наше кино исповедовало. Как же по нему не тосковать, если сегодня нас пичкают бесконечными бессмысленными боевиками, заливающими экран морем крови? Или долгоиграющими «мыльными операми», бездарно перепевающими два-три сюжета на разные лады. Что нынче сравнится с фильмом «Летят журавли» Михаила Калатозова, с картинами Сергея Бондарчука, Григория Чухрая, Сергея Герасимова, Станислава Ростоцкого? Это классика мирового уровня. Каждый год на детском кинофестивале в «Артеке» вижу, как меняются вкусы и потребности неискушённых юных зрителей. Если на первых ребятня бежала смотреть «гнилушки», то в последние годы с удовольствием смотрит совсем другие фильмы. А Большое детское жюри голосует теперь действительно за самые добрые ленты. Для меня это праздник! Ребята улавливают эстетику современных фильмов, в основе которой лучшие образцы советского кино, истинного понимания подвига. Значит, что-то важное старшие поколения внушили.
– Что вас нынче особенно раздражает, Василий Семёнович?
– Глупость, ущербность, идиотизм Иванов, не помнящих родства. Давно пора понять, что «с корабля истории» ничего нельзя сбрасывать. История – это наши сосуды, наша кровь. Сегодняшний день пришёл и ушёл, а то, что накопилось, останется на века.
– Кое-кто не понимает вашей непримиримости. Это огорчает?
– Нисколько! Есть качества, которыми можно только гордиться. Они не позволяют за понюх табаку скурвиться, что называется. А таких примеров нынче сколько угодно. В том числе и в актёрской среде. Не для всех стала праздником обретения друг друга историческая справедливость – воссоединение Крыма и России. Не все мечтают, как я, о том времени, когда все славяне вновь станут едиными и неделимыми. Когда украинцы и русские снова назовут себя братьями. Потому что так оно на самом деле и есть. Совсем недавно на сцене ялтинского киноконцертного зала «Юбилейный», где проходил замечательный международный фестиваль классической музыки «Звёзды планеты», украинские и русские артисты, музыканты, певцы мировой величины стояли рядом, плечо к плечу, испытывая чувство приязни, радуясь успехам друг друга. А теперь позволили развести их по разные стороны искусственных баррикад.
– Родным местом обычно называют то, где родились или где живут. Вы же говорите так о Крыме. Почему?
– Таково моё ощущение этого места. Когда впервые во время участия в одном из первых международных фестивалей античного искусства «Боспорские агоны» оказался в посёлке с символичным названием Героевское, испытал ни с чем не сравнимое чувство, проходя по берегу, на который высадился в 43-м Эльтигенский десант. После войны его назвали «Огненной землёй». Потому что на этом небольшом участке Керченского полуострова велись ожесточённейшие бои. И воображение явственно рисует эти трагические картины. Каждый год я здесь, как впервые, с такой же душевной болью прохожу по музею под открытым небом и слышу взрывы снарядов, стоны раненых. Крымская земля пропитана кровью её защищавших людей разных национальностей, и она для меня – святое, родное место. А всё то, что связано с войной, – главное дело жизни.
– Часть этого дела – движение «Бессмертный полк»?
– Безусловно. Мы создали его, чтобы не меркла память о великом поколении победителей. Это всенародное движение родилось не по чьей-то указке, а по велению душ. В наших рядах люди с чистыми сердцами и помыслами, уверенные, что подвиг наших дедов и отцов забвению не подлежит. Память – одна из черт русского характера. Для меня служение памяти – дело святое. Поэтому в каждой моей концертной программе военные стихи и проза.
– Наблюдая за вами из года в год, укрепляюсь в мысли, что песня со словами «старость меня дома не застанет – я в дороге, я в пути…» написана о вас. Ведь точно не застанет – просто не угонится.
– Честно говоря, стариком себя не ощущаю. На годах не зацикливаюсь. И не от них убегаю: профессия в путь отправляет. Кто вместо меня в Южно-Сахалинск махнёт, если в спектакле «Посвящение Еве» мы вдвоём с Женей Князевым играем?
– Ну да, подумаешь - двенадцать часов туда, двенадцать - назад…
– И поспать можно, и пообщаться. Врачи вот только против: разрешают максимум на два часа в воздух подниматься. А Васька слушает, да… летает.
– На вашем жизненном пути было много людей выдающихся. О ком с особой теплотой вспоминаете?
– Всегда восхищался Галиной Улановой, с которой был близко знаком. Боготворю первого своего учителя в профессии Сергея Львовича Штейна, который руководил студией во Дворце культуры ЗИЛа, куда мы с приятелем, будущим артистом Володей Земляникиным, пришли после того, как увидели случайно спектакль по «Тому Сойеру» Марка Твена. Тогда и решили, что станем артистами. Я в этом спектакле потом Гека сыграл, а в «Как закалялась сталь» – Климку. Но в седьмом классе, заразился романтикой неба и отнёс документы в лётное училище. Штейн узнал, пошёл туда и убедил отдать ему документы: «Лётчиком он ещё неизвестно каким станет, а артист из него уже получается». Так что профессией я ему обязан. В Щукинском какие педагоги были! Юрий Васильевич Катин-Ярцев, легенда сцены Цецилия Львовна Мансурова. Партнёры по сцене – Юрочка Яковлев, Миша Ульянов, Юлия Борисова. Во как меня жизнь одарила!
– Ваши книги «Счастливые встречи» и «Летят за днями дни» воспринимаются как ваш живой разговор с современниками.
– Вот за это спасибо! Мне очень важны такие слова. Потому что я не просто описываю какие-то события, а передаю своё отношение к жизни, свои чувства. Говорю с читателями о том, что волнует людей моего обожжённого войной поколения. Хочу, чтобы все, особенно молодые, запомнили на всю жизнь слова Александра Сергеевича Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие». Всего несколько слов, а как в точку!
«В точку» – каждая из театральных и киноролей выдающегося актёра. Он – среди личностей, принёсших славу отечественной культуре, киноискусству которая никогда не померкнет.
Аристократы Алексей Вронский в «Анне Карениной» и Анатоль Курагин в «Войне и мире», Феликс Дзержинский в фильме «Шестое июля», Михаил Яровой в «Любови Яровой», франтоватый поручик Леонид Шервинский в «Днях Турбиных», обергруппенфюрер СС Карл Вольф в «Семнадцати мгновениях весны», учёный Олег Тулин в «Иду на грозу», Юрий Андропов в картине «Брежнев», кардинал Ришелье в «Трёх мушкетёрах», Иван Берестов в «Барышне-крестьянке», Николай Карамзин в фильме «Одна любовь души моей», Александр I в «Незримом путешественнике», майор уголовного розыска в «Петровке 38», полковник – в «Огарёва 6». Ему было подвластно любое амплуа. В каждой роли – его неповторимая энергетика, магнетизм. Его Иван Варрава – герой легендарного фильма «Офицеры» – дал путёвку в жизнь тысячам мальчишек, мечтавших по его примеру Родину защищать.
Василий Семёнович Лановой активно занимался общественной работой. Был председателем межрегионального общественного фонда «Армия и культура», членом Общественного совета при Министерстве обороны РФ, председателем комиссии Общественного совета по культурно-шефской работе и межнациональным отношениям, членом Общественной палаты РФ, председателем попечительского совета патриотической акции «Бессмертный полк» и сопредседателем её Центрального штаба. Среди многочисленных наград – ордена «За заслуги перед Отечеством» 3-й и 4-й степени, Почёта, Александра Невского, Дружбы народов, Петра Великого, «За заслуги» 2-й и 3-й степени (Украина), медаль «Памяти героев Отечества».
В любимом артистом Севастополе решено заложить Сад памяти Василия Ланового. «В честь «народного офицера», человека воли, долга, нерушимых ценностей и традиций страны», как отмечается в решении оргкомитета Международной акции «Сад памяти». Артист принимал участи в высадке деревьев в Севастопольском Парке Победы и в селе Орлином, на Поклонной горе в Москве.
Вместе с печалью испытываешь чувство благодарности судьбе за то, что жил в одно время с великим профессионалом, кристально честным человеком. Его любимая песня начинается пронзительными словами «От героев былых времён не осталось порой имён…». А имена героев нашего времени сохранятся в веках. И среди них ставший не просто любимым артистом, а человеком, близким миллионам людей, Василий Семёнович Лановой. Истинно народный артист, настоящая легенда.
Текст: Л. Обуховская
Фото: О. Саввин (XV Международный фестиваль античного искусства "Боспорские агоны", Керчь, 2013)
Размещение: О. Решетникова, научный сотрудник ВКИКМЗ
